Нирвана

Какой ум может представить себе безусловное состояние, в котором пребывает человеческая душа, выигравшая последний из бесчисленных призов, за которые она боролась многие эоны, прошедшие с тех пор, как была сотворена Абсолютом? Хотя человеческий рассудок не может абсолютно точно представить такое божественное состояние нирваны, всё же есть один душевный опыт, который может быть пройден и дать некоторое смутное представление о нём.

Очень часто мы слышим выражение «великое самоотречение». Надлежит приложить усилие, чтобы понять эти слова. В конечном счёте они указывают на самопожертвование, которое совершил Христос — Сын Божий, чтобы искупить человеческие грехи. Такое объяснение представляется приемлемым для многих людей, но есть и иная точка зрения, что слова эти содержат более глубокий смысл, заложенный в них Учителями гораздо более ранней Манвантары, чем тот, который они дали большинству нынешнего человечества. В попытке отбросить старую грубую идею личного Бога с его ограничениями кроется опасность того, что мы можем отбросить и нечто незримо более великое, чем наши нынешние представления о нём.

Мы произносим слова «Абсолют» и «Беспредельность» очень бойко, но когда нам приходится разъяснять эти слова и интерпретировать основополагающие идеи, выраженные в них, то мы приходим в недоумение. Снова и снова слышим мы слова: «Бог есть Любовь», и слово «Любовь», правильно понятое, может дать самое лучшее определение Абсолюта, чем любое иное слово, близкое нам. Мы знаем, что любовь есть высочайший, священнейший, самый бескорыстный признак человеческой природы, и если Бог, Беспредельное, Всёвмещающее есть Любовь, то и эта Любовь выражается в жертвенной отдаче самого себя, своей сущности, исконно вселенской, то есть должно являться непрерываемым жертвоприношением.

Давайте взглянем на природу и особенности любви, как они проявляются человеком. Кроме общеизвестных признаков — бескорыстия и жертвы, мы находим и другой, находящийся с ними в противоречии. Мы обнаруживаем яростное желание, невыразимую жажду во взаимности. Если мы действительно любим другого человека, взаимная любовь является для нас самым важным на свете. А если любовь его держится в тайне? Тогда ни одна жертва не была бы слишком великой, ни одно усилие, чтобы добиться её, не казалось бы чересчур утомительным. Если наша любовь чиста, то мы не хотим, чтобы её эксплуатировали. Мы лишь хотим быть в состоянии наиболее совершенно служить её предмету. Наши сердца заболевают тоской, если лишаются её. И если она нам дана, то мы от жизни не просим ничего более — остальное является всего лишь второстепенным и проходит как само собой разумеющееся.

Если же наша любовь искренняя, то мы скорее согласились бы умереть тысячами смертей, чем принести нашим любимым печаль, тоску, позор или страдание. Нет большего испытания для настоящей любви. Такова истина, и безусловно, ни один из тех, кто знает, о чём речь, не станет этого отрицать, как бы это абсурдно ни выглядело для нас, бедных человеческих созданий, кипений Божественной Любви, кем мы являемся: отрицать наличие у нас признаков любви, являющихся сильнейшими проявлениями нашего идеала Божества, и делать из него холодную отвлечённость.

Нельзя воспринимать Бога как абстракцию или как существо, оживлённое циклической энергией, владеющее изобретательной мощью, даже абстрактной справедливостью, но всё же существо, недостаточно и беспомощно отражающее энергию или субстанцию, из которой оно создано. По крайней мере это воистину за пределами моего воображения. Я думаю, что все человеческие существа однажды в своих жизнях чувствовали несказуемое, невыразимое, интенсивное желание чего-то, что они не в состоянии назвать, что печалило их несказанно и создавало неутолимый сердечный голод, хотя в то же время они пребывали в неведении о причине или источнике чувства и были совершенно не способны удовлетворить этот голод. Я верю, что эта жатва человеческой души является возвратной волной жажды той же природы, идущей прямо из Сердца Бога — Отца-Матери человеческой Расы. В действительности это обращение Бога к душе, которую он возлюбил, созданию, которому Он принёс самоотречение и великую жертву своего собственного естества. Общепризнанна версия, что Спасители всех времён совершали великое самоотречение физического существования во имя блага человеческой Расы, но я считаю, что Ими совершались жертвы той же природы, что и Бога, Беспредельного, только в гораздо меньшей степени. И такие Спасители — Учителя являются лишь первыми плодами, первыми, дающими признание и ответ на зов, посланный им Богом так же, как и всем нам.

Если то, что я так тщетно пытаюсь сказать о существе любви, неизбежных её следствиях, показанных на примерах бескорыстного, жертвующего собой человеческого сердца, понято полностью, то, конечно же, некая идея, понимание, которое я считаю самой важной истиной во Вселенной, должны прийти к нам и тем самым помочь понять природу боли наших сердец и побудить нас возвратить Богу то, что является Его сутью. Веруя в это, легко уразуметь, что такое совершенство, что значит настоятельный призыв Учителя к ещё большей любви, ибо для большей любви владение ею есть первая из всех сил. Следовательно, необходимо овладение силами, которые создала любовь, необходимо отделить любовь от всего самостного, похотливого, жестокого, от смертоносных сил, которые мы слишком часто принимаем за подлинную любовь и которые преобладают над ней, являясь поистине атрибутами сил зла. Применение этих сил любви либо убивает, либо изменяет эти демонические силы, обращая их в доброту и полезность.

Мы не можем отослать назад волну любви, постучавшуюся в наши сердца в эти мгновения, когда я об этом напоминаю, без постоянного соединения с её источником. Кроме того, это зависит от нашей способности различать зов от всего другого, что появляется в любое время, и от умения быстро на него ответить. И тогда, когда эта связь будет установлена навечно, это будет означать для человека Совершенство.

Страшная ответственность лежит на каждом мужчине и женщине, лишившихся почитания имени и какого бы то ни было атрибута Бога или Абсолюта, ведь во Вселенной в буквальном смысле нет ничего иного, что могло бы удовлетворить самую большую потребность человеческой души. Мы не должны забывать, что, поступая подобным образом, человек становится не тем, кем он себя представляет, а является чередой неправильных представлений и исправления ошибок; он грабит душу, лишаясь вечной жизни. Это не просто ошибка, бьющая по душе, она затрагивает самую суть жизни, любви, понимания во имя исполнения Закона. Состояние, называемое Нирваной, — это состояние индивидуального сознания — любви во имя возлюбленного и единения с ним, совершенного самопожертвования и признания самоотречения, которое две души могут совершить. И оно не может быть достигнуто никаким иным путём. При этом насущно необходимы жертва всех изменчивых вещей и абсолютный контроль над всеми личными обстоятельствами. Если разум затуманен облаками самости, дверь в Нирвану закрыта — она открывается лишь в сердце Бога.

Версия для печати